Выступление адвоката А.В.Першина в Верховном Суде РФ в защиту осужденного Никитина Алексея Викторовича

Выступление адвоката А.В.Першина в Верховном Суде РФ в защиту осужденного Никитина Алексея Викторовича

Уважаемый суд!

Полностью поддерживая доводы своей апелляционной жалобы, хотел бы обратить ещё раз внимание на то, что в процессе рассмотрения данного уголовного дела неоднократно, грубым образом нарушались процессуальные права подзащитных и защиты.

Это касается и того, пропавших томов уголовного дела о чем указывали в жалобах мои коллеги, которые восстанавливались по электронному носителю информации на жестком диске, без проведения следственных действий, поскольку сравнение информации на электронном носителе без наличия бумажного носителя — невозможно.

Это касается и вопроса добровольности дачи показаний моим подзащитным Никитиным А.В. когда процессуальный вопрос добровольности либо не добровольности его показаний был исследован в судебном заседании в присутствии присяжных заседателей.

 

Это и ограничение Никитина А.В. в праве на защиту, когда по его ходатайству не была допущена в качестве его защитника Панкратова О.Ю., а предложение суда оказывать Панкратовой О.Ю. оказывать помощь ему и адвокату вне процесса, лежит вообще за рамками юриспруденции и, полагаю комментировать подобное предложение излишне.

Даже не могу представить подобное: как это возможно?

 

При этом у Никитина имелся лишь защитник по назначению, назначенный в порядке ч. 3, ст. 51 УПК РФ. В таком случае судом необоснованно была проигнорирована правовая норма изложенная в ч. 2 ст. 49 УПК РФ: «В качестве защитников допускаются адвокаты. По определению или постановлению суда в качестве защитника могут быть допущены наряду с адвокатом один из близких родственников обвиняемого или иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый».

Допуск дополнительного защитника это, безусловно, право суда, но при той тяжести предъявленного обвинения, которое предъявлено Никитину А.В., при тех последствиях, которые оно за собой влечет, да и уже повлекло, расценивать отказ суда иначе, как ограничение права на защиту — невозможно.

Отказав Никитину А.В. в удовлетворении данного ходатайства, о допуске в качестве защитника Панкратовой О.Ю., суд даже не пояснил: на чем собственно основаны его сомнения в том, допущенный защитник  окажет подсудимому Никитину квалифицированную юридическую помощь?

Таким образом, нарушение права на защиту, неучастие в рассмотрении данного уголовного дела защитника Панкратовой О.Ю., лишило возможности присяжных услышать те аргументы, которые она могла бы своевременно привести и донести до них в данном судебном процессе, в защиту Никитина.

Таким образом, судом,  было  допущено существенное нарушение уголовно-процессуального закона, которое путем лишения гарантированных УПК РФ прав участника уголовного судопроизводства, в данном случае — подсудимого повлияло на вынесение законного и обоснованного судебного решения, что в соответствии с положениями ст. 389.15, 389.17 УПК РФ, уже является основанием к отмене или изменению судебного решения в апелляционном порядке.

 

Для ответа на вопрос № 11, присяжные трижды отправлялись председательствующим в совещательную комнату 04.02.2013.

В вопросном листе, в вопросе под № 11, данный вопрос изложен следующим образом:

«Доказано ли, что в совершении описанного в вопросе № 1 деяния участвовал Никитин А.В., чьи действия выразились в том, что он, согласно разработанному Ковтуном А.А. и С.А.С. плану и распределению ролей, в сентябре 2009 года до 26.09.2009 совместно с Ковтуном А.А., Никитиным А.В., Кириловым М.А., и С.А.С., проводил слежение за Пономаренко В.М., Наумовым В.П., Макаренко Д.А. и Соловьевым А.А. … перевез в район перекрестка, ведущего к протоке р. Уссури, расположенного за новым кладбищем пгт. Кировского, указанное в вопросе № 1 оружие«.

Поскольку приговор суда состоялся в отношении лишь одного Никитина А.В., и поскольку иной Никитин А.В. к уголовной ответственности в рамках данного уголовного дела не привлекался, сам вопрос был сформулирован некорректно: в нем имеется двойное упоминание о Никитине А.В., который, как исходит из буквальной трактовки вопроса, совместно сам с собой совершил инкриминируемое ему деяние.

Безусловно, это оказало воздействие на присяжных заседателей и ввело их в заблуждение, при ответе на данный вопрос, в результате чего часть их ответа была вычеркнута. Однако, непонятно даже кто вычеркивал часть ответа, поскольку данная подпись — не расшифрована.

Тем не менее, ответ на данный вопрос коллегии присяжных дословно звучит: «Да, доказано единодушно. За исключением: «… — Зачеркнутое не читать (подпись без расшифровки) и далее: «В результате Никитин А.В. с Ковтуном А.А., Илютиковым В.С., Кириловым и Ковтуном В.А. причинил Макаренко, Пономаренко,  Соловьеву и Наумову ранения, указанные в вопросе № 1 и лишил их жизни«.

Таким образом, по данному пункту обвинения присяжными вынесен, по сути — оправдательный вердикт, поскольку вопросном листе присяжные ответили, что мой подзащитный Никитин А.В. никого из вышеперечисленных потерпевших жизни не лишал. Словосочетание «За исключением» присяжными не вычеркивалось.

Таким образом, что же доказано единодушно присяжными? Только то, что Никитин перевез оружие и всё.

 

Абсолютно аналогичный ответ присяжные заседатели дали и на вопрос № 14: Доказано ли, что в совершении описанного в вопросе № 1 деяния участвовал Ковтун В.А., чьи действия выразились в том…»:

«Да, доказано единодушно. За исключением: «… — Зачеркнутое не читать (подпись без расшифровки) В результате Никитин А.В. с Ковтуном А.А., Илютиковым В.С., Кириловым и Ковтуном В.А. причинил Макаренко, Пономаренко,  Соловьеву и Наумову ранения, указанные в вопросе № 1 и лишил их жизни.

Таким образом по данному пункту обвинения Никитину А.В. вынесен абсолютно оправдательный вердикт, поскольку вопросном листе присяжные чётко ответили, что мой подзащитный Никитин А.В. (равно, как и остальные перечисленные подсудимые) никого из вышеперечисленных потерпевших жизни не лишал. Словосочетание «За исключением» присяжными вновь, не вычеркивалось.

 

В соответствии с протоколом судебного заседания (протокол судебного заседания от 03.02.2014 года — л. 2500 — 2502), противоречивость и неясность вердикта, которые нашел председательствующий проверив ответы на вопросы в вопросном листе, были устранены.

 

Но, ведь при этом, ответ присяжных заседателей на вопрос № 12, о признании Никитина А.В. виновным в совершении действий, изложенных в вопросе № 11 противоречат ответу на вопрос № 11.

Таким образом, противоречия не были устранены, тем не менее, на основании противоречивого вердикта был постановлен обвинительный приговор, да ещё с максимально возможным наказанием!

 

Полагаю эти обстоятельства предусмотрено ст. 389.15, 389.17 УПК РФ в качестве основанием к изменению или отмене судебного решения в апелляционном порядке.

 

Суд, в ходе рассмотрения уголовного дела, в нарушение УПК РФ в течение только одного дня, дважды отказался рассматривать заявление подсудимого Никитина А.В. об отводе государственных обвинителей и председательствующего по делу, и защитника Рассказовой Н.А. об отводе председательствующего, заявленных в судебном заседании 05.12.2013 года.

В постановлениях суд указал: «Заявление Никитина об отводе председательствующего и государственных обвинителей оставить без рассмотрения, поскольку по таким основаниям отводы уже неоднократно заявлялись и разрешались«, «Заявление адвоката Рассказовой Н.А. об отводе председательствующего оставить без рассмотрения, поскольку подобные заявления ранее уже имели место неоднократно по тем же основаниям и по ним принималось решение, что не предполагает повторное рассмотрение подобных заявлений» (протокол судебного заседания — л. 2109-2110).

 

Тем не менее, УПК РФ не предусматривает отказа в рассмотрении ходатайств.

В соответствии со ст.ст. 61, 62, 64 УПК РФ судье может быть заявлен отвод в случае, если имеются обстоятельства, дающие основание полагать, что они лично, прямо или косвенно, заинтересованы в исходе данного уголовного дела.

В соответствии с положениями ч. 1 ст. 65 УПК РФ отвод, заявленный судье, разрешается судом в совещательной комнате с вынесением определения или постановления.

В соответствии с положениями ч. 1 ст. 66 УПК РФ решение об отводе прокурора в ходе судебного производства, принимает суд, рассматривающий уголовное дело.

 

Подсудимый Никитин А.В. обосновал свои отводы тем обстоятельством, что пропали тома уголовного дела,  связанные со ним, также пропал его жесткий диск, с его алиби, с подтверждающим материалом, где подтверждается невиновность Никитина А.В. Диск являлся вещественным доказательством и по факту пропажи данного диска никакого уголовного дела не было возбуждено, так как это не в интересах следствия, обвинения и суда.

Данное обстоятельство, являлось обстоятельством, дающим основание подсудимому и защите полагать, что судья, государственный обвинитель лично, прямо или косвенно, заинтересованы в исходе данного уголовного дела.

Ст. 15 УПК РФ констатирует, что стороны обвинения и защиты равноправны перед судом.

Ст. 244 УПК РФ отмечает, что в судебном заседании стороны обвинения и защиты пользуются равными правами на заявление отводов и ходатайств, представление доказательств, участие в их исследовании, выступление в судебных прениях, представление суду письменных формулировок по вопросам, указанным в пунктах 1 — 6 части первой статьи 299 настоящего Кодекса, на рассмотрение иных вопросов, возникающих в ходе судебного разбирательства.

 

Таким образом, в УПК РФ две правовые нормы, по сути, дублируя друг друга, гарантируют равноправие участникам уголовного судопроизводства.

А что на практике?

 

В соответствии с положениями УПК РФ оставление заявления об отводе судьи, прокурора, не предусмотрено действующим законодательством.

 

Ст. 119 УПК РФ гласит:

Обвиняемый, его защитник, права и законные интересы которых затронуты в ходе досудебного или судебного производства, вправе заявить ходатайство о производстве процессуальных действий или принятии процессуальных решений для обеспечения прав и законных интересов.

 

Ст. 120 УПК РФ дополняет:

Ходатайство может быть заявлено в любой момент производства по уголовному делу. Письменное ходатайство приобщается к уголовному делу, устное — заносится в протокол, в данном случае — судебного заседания.

Отклонение ходатайства не лишает заявителя права вновь заявить ходатайство.

Как показывает практика, наоборот — лишает права.

 

Статья 121 УПК РФ утверждает:

Ходатайство подлежит рассмотрению и разрешению непосредственно после его заявления.

 

Ст. 122 УПК РФ резюмирует:

Об удовлетворении ходатайства либо о полном или частичном отказе в его удовлетворении судья выносят постановление, а суд — определение, которое доводится до сведения лица, заявившего ходатайство. Решение по ходатайству может быть обжаловано в порядке, установленном главой 16 настоящего Кодекса.

 

Понятно, что непринятое решение невозможно и обжаловать, оспорить, ни в соответствии со ст. 127 УПК РФ, ни в соответствии с главой 45.1 УПК РФ (право апелляционного обжалования), ни в соответствии с главой 47.1 УПК РФ (право кассационного обжалования).

УПК РФ указывает, в качестве единственно условия, для заявления ходатайства, субъективное осознание заявителем, из лиц, перечисленных в диспозиции ч. 1 ст. 119 УПК РФ того, обстоятельства, что его права и законные интересы затронуты в ходе досудебного, в данном случае судебного производства, и, заявленное ходатайство должно быть о производстве процессуальных действий или, в данном случае, принятии процессуальных решений для обеспечения прав и законных интересов заявителя.

Вопрос о законности прав и интересов заявителя разрешается в процессе разрешения заявленного ходатайства и никак иначе, в противном случае законодатель указал бы:

«В случае, если заявленное ходатайство, представляется дознавателю, следователю, судье или суду необоснованными или заявленное ходатайство содержит те же основаниям, по которым в ранее неоднократно заявленных ходатайствах заявителю было отказано, ходатайство не подлежит рассмотрению и разрешению.

 

Пока, Слава Богу, такого в УПК РФ нет. Напротив — отклонение ходатайства не лишает заявителя права вновь заявить ходатайство.

Теоретически, подсудимый вправе заявлять ходатайство ежедневно, в каждом судебном заседании, по нескольку раз в день. УПК РФ его в этом не ограничивает.

 

Полагаю, это обстоятельство, явилось существенным нарушением уголовно-процессуального закона, которое путем которые путем лишения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства (подсудимого и защитника), несоблюдения процедуры судопроизводства повлияли на вынесение законного и обоснованного судебного решения, что в соответствии с положениями ст. 389.15, 389.17 УПК РФ являются основанием к изменению или отмене судебного решения в апелляционном порядке.

 

4. 05.12.2013 года государственным обвинителем Объедковым Д.А. с разрешения суда, были оглашены сведения о судимости Никитина А.В. перед присяжными заседателями, а именно: т. 44, л.д. 33-45 — приговор Кировского районного суда от 11.04.2008 года в части места жительства Никитина, испытательного срока и вменения обязанностей, а также был допрошен Дмитришин А.А. начальник УИИ Кировского района, с участием присяжных заседателей по обстоятельствам пребывания на учете Уголовно исполнительной инспекции Никитина А.В.

Таким образом, перед присяжными заседателями, в нарушение ч. 8 ст. 335 УПК РФ перед присяжными заседателями был исследован факт прежней судимости Никитина А.В., что запрещается вышеуказанной правовой нормой и повлекло предубежденность присяжных заседателей против Никитина А.В.

Полагаю, данное обстоятельство существенным нарушением уголовно-процессуального закона, которое путем лишения гарантированного УПК РФ права подсудимого на не оглашение сведений о его судимости, повлияло на вынесение законного и обоснованного судебного решения, что в соответствии с положениями ст. 389.15, 389.17 УПК РФ являются основанием к изменению или отмене судебного решения в апелляционном порядке.

 

В ходе судебного следствия не было опровергнуто алиби Никитина А.В., которое подтвердили свидетели Никитины. 01.02.2013 года Никитина О.В., 18.09.2013 года Никитина В.И., 25.09.2013 года Никитин Д.В. вышеуказанные свидетели подтвердили, что 27.09.2009 года мой подзащитный Никитин А.В. не мог находиться вместе с остальными подсудимыми в протоке реки Уссури в районе нового кладбища пгт. Кировского Кировского района, поскольку в это время он находился в г. Владивосток. Данные свидетели давали показания будучи предупрежденными об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Никаких судебных решений, коими их показания ставились бы под сомнение судом не выносилось.

 

В приговоре суда указано:

«27 сентября 2009 года около 14.00 в районе нового кладбища пгт. Кировского Кировского района, куда Никитин А.В. приехал на автомобиле под управлением Ковтуна В.А., Никитин А.В. из одноствольного гладкоствольного ружья произвел не менее трёх выстрелов в Пономаренко В.М.» (приговор — л. 15, 7-ой абзац).

«Помимо этого Ковтун А.А., Никитин А.В., Илютиков В.С. и другое лицо нанесли потерпевшему Наумову В.П. удар ножом в область грудной клетки справа» (приговор — л. 15, предпоследний абзац).

«Когда Соловьев А.А. попытался убежать, Ковтун А.А. произвел в него множество выстрелов из автомата, Никитин А.В. произвел в него  выстрел  из гладкоствольного ружья 20 калибра,  Илютиков  В.С. произвел выстрел в него из винтовки «ТОЗ-8» (приговор — л. 15, последний абзац).

Из приговора непонятно — каковы были последствия в каждом конкретном случае от действий именно — Никитина А.А. Причинил ли он огнестрельное ранение (ранения) Пономаренко В.М. и Соловьеву А.А. или нет? Промахнулся или специально выстрелил мимо?

 

Далее в приговоре  записано:

«Смерть Соловьева А.А. наступила от проникающего колото-резанного ранения грудной клетки с повреждением сердца, мышц груди, тела грудины, хряща ребра и сердечной сумки.

Смерть Наумова В.П. наступила от сквозных огнестрельных пулевых ранений черепа и нижней челюсти, колото-резанного ранения грудной клетки и повреждением ткани правого легкого.

Смерть Пономаренко В.М. наступила от двух входных слепых огнестрельных пулевых ранений височной и затылочной костей с повреждением значительных областей головного мозга» (приговор — л. 16, абзацы 2-ой, 4-ый, 5-ый).

 

В соответствии с приговором суда, потерпевшему Соловьеву А.А. вообще никем из осужденных не причинялось колото-резанное ранение грудной клетки (приговор л. 15-16).

Таким образом, вменяемое моему подзащитному деяние, а именно — выстрел из гладкоствольного ружья 20 калибра в Соловьева А.А., не повлекло смерти потерпевшего.

В соответствии с приговором суда мой подзащитный в потерпевшего Наумова В.П. не стрелял. Из приговора непонятно: каким образом, три осужденных (а всего четыре человека) одним ножом, вместе, нанесли один удар  в область грудной клетки потерпевшему Наумову В.П.?

Исходя из обычной логики четыре человека не могли одновременно держать один и тот же нож. Тем не менее, в приговоре утверждается, что каждый из осужденных наносил единственный удар только одним ножом, независимо от других. Приговором констатируется, что и колото-резанное ранение грудной клетки потерпевшего Наумова В.П. было только одно. Таким образом, в приговоре не конкретизировано — кем именно был нанесен единственный удар ножом.

Утверждение от том, что нож при ударе удерживало сразу четыре человека несостоятельно в силу невозможности подобного, поскольку рукоятка ножа, рассчитана на удержание лишь одной ладонью.

 

В соответствии с приговором суда, Никитин А.В. из одноствольного гладкоствольного ружья произвел не менее трёх выстрелов в Пономаренко В.М., а Илютиков В.С. из винтовки «ТОЗ-8», произвел не менее двух выстрелов в Пономаренко В.М., а затем с близкого расстояния произвел еще не менее трёх выстрелов в голову и область задней поверхности груди лежавшего Пономаренко В.М.

Поскольку в голову Пономаренко В.М., как утверждается в приговоре, мой подзащитный не стрелял, а приговором суда не идентифицировано оружие, из которого выстрелом в голову был убит Пономаренко В.М., полагаю, что и в данном случае причастность моего подзащитного к данному убийству не выдерживает никакой критики (что и отразилось в ответе присяжных на вопрос о его невиновности в убийстве Пономаренко в вопросе № 11).

Однако, в таком случае описание преступного деяния, не соответствует требованиям п. 1 ст. 307 УПК РФ, поскольку оно изложено противоречиво.

 

Более того, при изложенных обстоятельствах, полагаю, что председательствующий должен был в соответствии с ч. 5 ст. ст. 348 УПК РФ вынести постановление о роспуске коллегии присяжных заседателей и направлении уголовного дела на новое рассмотрение иным составом суда со стадии предварительного слушания.

 

В т. 8, л.д. 10-11 имеется протокол явки с повинной Никитина Алексея Викторовича, датированный 31 июля 2010 года время 03 час. 00 минут, со следами, визуально похожими на следы крови на обоих листах. Никитин А.В.показал, что в процессе получения явки с повинной к нему применялось физическое воздействие (протокол судебного заседания л. 127-128). Отказ суда в назначении почерковедческой экспертизы, оглашение данного протокола перед присяжными заседателями в судебном заседании 07.02.2013 года полагаю нарушением требований УПК РФ.

 

В соответствии с ст. 74 УПК РФ в качестве доказательств допускаются протоколы следственных и судебных действий. Явка с повинной не относится ни к следственным, ни к судебным действиям. В соответствии с ч. 1 ст. 142 УПК РФ заявление о явке с повинной — добровольное сообщение лица о совершенном им преступлении.

Но. в случае, когда лицо заявляет о принудительности подобного сообщения, суду надлежит устанавливать обстоятельства получения подобного документа, принимать меры к выяснению обстоятельств: принуждалось ли лицо, указанное, как явившееся с повинной к написанию письменного заявления о явке с повинной, а также — применялись ли насильственные действия со стороны сотрудников правоохранительных органов к лицу, которое заявляет о подобном насилии.

В связи с тем, что протокол явки с повинной, действительно, имеет следы, визуально похожие на кровь, полагаю, что отказ суда в назначении и проведении экспертиз направленных на установление авторства данного документа и наличия на нем следов крови моего подзащитного Никитина А.В. содержит существенные нарушения УПК РФ, которые ограничили право осужденного на защиту, что повлияло на вынесение законного и обоснованного судебного решения. В соответствии с положениями ст. 389.15, 389.17 УПК РФ это является основанием к изменению или отмене судебного решения в апелляционном порядке

 

В процессе произнесения напутственного слова 29.01.2014 года перед присяжными заседателями председательствующий по делу нарушил требования ч. 2 ст. 340 УПК РФ, что нашло отражение в возражениях на напутствующее слово защитников подсудимых. Так адвокат Рассказова Н.А. отметила, что председательствующий сказал, что у присяжных «не должно быть сомнений ради сомнений«. В ходе выступления адвоката Рассказовой Н.А. ее перебивал государственный обвинитель Объедков Д.А.  (протокол судебного заседания — л. 2496)

В соответствии с ч. 4 ст. 14 УПК РФ все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в пользу обвиняемого.

Таким образом, данное обстоятельство является основанием, предусмотренным ст. 389.15, 389.17 УПК РФ для отмены или изменения судебного решения в апелляционном порядке, поскольку в данном случае вновь, был существенно нарушен уголовно-процессуальный закон.

 

В соответствии с соответствии  с ч. 2 ст. 349 УПК РФ:

«Если коллегией присяжных заседателей подсудимый не был признан заслуживающим снисхождения, то председательствующий с учетом обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание, и личности виновного вправе назначить подсудимому наказание не только в пределах, установленных соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации, но и с применением положений статьи 64 Уголовного кодекса Российской Федерации«, то есть более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление.

В п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 1
от 17 января 1997 года «О практике применения судами законодательства
об ответственности за бандитизм», отмечена необходимость:

Обратить внимание судов на важность неукоснительного соблюдения принципа индивидуализации ответственности при назначении наказания лицам, виновным в бандитизме. В этих целях следует тщательно выяснять и учитывать всю совокупность обстоятельств дела и данных о личности подсудимых: роль и степень участия лица в организации и преступной деятельности банды, тяжесть последствий, наступивших в результате совершенных ею нападений и т.п.

 

Полагаю, что при назначении наказания Никитину А.В. судом, не были учтены вышеуказанны6е требования закона и разъяснения Пленума Верховного Суда РФ.

В соответствии с п. «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ явка с повинной является обстоятельством, смягчающим наказание.

В соответствии с п. «г» ч. 1 ст. 61 УК РФ наличие малолетних детей у виновного также, обстоятельством, является смягчающим наказание. У осужденного Никитина А.В. имеется малолетняя дочь 2011 года рождения.

В соответствии с ч. 2 ст. 61 УК РФ при назначении наказания могут учитываться в качестве смягчающих и обстоятельства, не предусмотренные частью первой настоящей статьи. Полагаю, что таким обстоятельством является хронического заболевания — астмы, которое диагностировано у Никитина А.В. и подтверждено медицинскими документами, положительные характеристики Никитина А.В.

 

Приговором суда отягчающих вину обстоятельств в отношении Никитина А.В. установлено — не было.

Таким образом, при отсутствии обстоятельств отягчающих наказание и наличие обстоятельств смягчающих наказание, приговор в отношении Никитина А.В. к пожизненному лишению свободы, чрезмерно жесток.

При том обстоятельстве, что Никитину А.В. вменяется только один эпизод преступной деятельности, при этом, даже в приговоре суда, не утверждается, что в результате его действий он, лишил кого-либо из потерпевших жизни, мой подзащитный приговорен к пожизненному лишению свободы, что является явно несправедливым, как в соответствии с положениями ч. 2 ст. 6 УПК РФ, так и в соответствии с общечеловеческими представлениями о соразмерности наказания содеянному и справедливости.

 

В соответствии с ч. 2 ст. 389.18 УПК РФ несправедливым является приговор, по которому было назначено наказание, не соответствующее тяжести преступления, личности осужденного, либо наказание, которое хотя и не выходит за пределы, предусмотренные соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации, но по своему виду или размеру является несправедливым как вследствие чрезмерной мягкости, так и вследствие чрезмерной суровости.

 

На основании вышеизложенного, руководствуясь ст.ст. 1, 6, 7, 389.15, 389.17, 389.18, 389.20, 389.27 УПК РФ, —

 

П Р О Ш У :

 

Приговор Приморского краевого суда от 28 апреля 2014 года, вынесенный на основании вердикта коллегии присяжных заседателей от 04 февраля 2014 года в отношении Никитина Алексея Викторовича — отменить.

Передать уголовное дело на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции со стадии подготовки к судебному заседанию.

 

«20» мая 2014 года

 

Защитник

адвокат                                                                                А.В.Першин