Незыблемость оправдательного вердикта суда присяжных.

В одном из  номеров нами уже поднималась тема  оправдательного приговора, постановленного  на основании оправдательного вердикта присяжных заседателей. Свою предыдущую статью мы закончили  словами «оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта присяжных заседателей, не может быть отменен». Однако  объем  данной  статьи не позволил коснуться очень важного, на наш взгляд, вопроса,- «почему?» Считаем, что  в продолжение   разговора  необходимо обозначить  сам принцип вынесения вердикта присяжных и постановки на его основе приговора суда.

Важно понимать, что институт  судебного  следствия  фактически   включает в себя две  самостоятельных стадии:  первая —  это стадия судебного разбирательства с участием присяжных. Она начинается с формирования коллегии присяжных и  заканчивается вынесением вердикта.  Вторая стадия – это  судебное разбирательство после вынесения вердикта присяжными. Поясним сказанное. Как следователь не участвует в судебном разбирательстве, так и судья-профессионал не участвует в вынесении вердикта присяжными. Мы отделяем предварительное следствие от суда —  и это вполне законно и обосновано. Так почему же  мы считаем законным и обоснованным  объединение в  одно целое  двух совершенно самостоятельных стадий процесса  — судебное разбирательство с участием присяжных заседателей, оканчивающееся вынесением вердикта и судебное следствие уже без присяжных , оканчивающееся  постановлением приговора, выносимого судьей-профессионалом?

Отечественная юриспруденция рассматривает эти совершенно отдельные стадии (ибо  в первой участвуют непрофессионалы- присяжные,  а во второй профессиональный юрист – судья) как единый процесс  что, на наш взгляд  неверно, поскольку  именно  отсутствие этого деления позволяет вышестоящим судебным инстанциям  отменять любой неугодный вердикт присяжных путем отмены приговора, постановленного судьей-профессионалом, ссылаясь на то, что судьей-профессионалом были допущены процессуальные нарушения.

Если   бы указанное деление было бы произведено законодателем[1], то отмена  оправдательного приговора  не влекла бы за собой  отмену оправдательного вердикта, как не влечет сейчас  отмену обвинительного заключения  и именно по той причине, что  предварительное  следствие является самостоятельной стадией процесса и нарушения, допущенные в суде, не влекут недействительность работы следователя.  Более того, отмена оправдательного вердикта через отмену оправдательного приговора  является по своей сути юридически порочной, поскольку  судья-профессионал фактически отменяет решение вынесенное  присяжными -т.е. судьями  не права, а факта. При этом нет и не может быть никаких возражений против отмены оправдательного приговора, постановленного судьей: судья-профессионал  может ошибиться в применении юридических норм (например, неправильно квалифицировать деяние  или забыть подписать приговор)  и именно по этому его приговор  подотчетен вышестоящим судам.  Вердикт  же присяжных — есть совесть народа, а, доверяя этой  совести — будем до конца последовательны — оправдательный вердикт присяжных должен быть незыблем.

А как же быть с обвинительным вердиктом — ведь это тоже «совесть народная»? — спросит  иной. — И  почему нельзя отменять оправдательный  вердикт, но можно отменять обвинительный?  Ответ  здесь  очевиден, — при  оправдательном  вердикте  баланс интересов между государством (в его лице действует 12 присяжных) и частным лицом (подсудимым)  не нарушается -так как со стороны государства к лицу не следует  никаких мер принуждения, а при обвинительном вердикте присяжных – вступают в действие принудительные меры со стороны государства и  подсудимому  нужны дополнительные  гарантии, которые выражаются в том что государство в лице вышестоящих судебных органов проверяет правильность не только работы судьи профессионала, но и  всю работу суда  первой инстанции в целом. Если данный баланс интересов нарушается, частное лицо (подсудимый) недовольно, и ему  нужны гораздо большие гарантии, что его права  не будут нарушены и судебное заседание начнется с самого начала и с новой коллегией присяжных. При этом деление судебного следствия на две самостоятельные стадии не должно умалять права осужденного: он вправе обжаловать не только приговор судьи-профессионала, но и просить вышестоящий суд поверить соблюдение закона при проведении судебного разбирательства с участием присяжных, а также при вынесении вердикта.

Здесь же хотелось бы коснуться еще двух очень важных проблем, тесно связанных с вопросом о незыблемости оправдательного вердикта присяжных: во-первых, это вопрос о защите интересов потерпевшего при вынесении такого вердикта и, во-вторых, вопрос об оценке и доказательственном  значении показаний  подсудимого.

Как уже говорилось в предыдущей статье, защиту имущественных интересов лица, пострадавшего от преступления может и должно взять на себя государство. В этом случае оправдание конкретного подсудимого (лица, ошибочно попавшего под обвинение) не влечет за собой отсутствие возмещения ущерба потерпевшему и поэтому его интересы незыблемостью оправдательного вердикта присяжных не нарушаются.

Вопрос об оценке и доказательственном значении показаний подсудимого в процессе тоже тесно связан с вопросом об оправдательном вердикте присяжных. Зачастую, основанием для отмены оправдательного приговора служит тот факт, что до присяжных были доведены сведения о том, что подсудимого били во время следствия для того, чтобы он взял вину на себя. При этом подсудимый в этом случае находится в дурацком положении: с одной стороны его прокурор спрашивает: «почему вы на следствии признавали свою вину, а в суде отказываетесь от этих показаний», а с другой – подсудимый не вправе по закону объяснить присяжным причины самооговора. Как судьи  факта присяжные имеют право знать по каким причинам подсудимый оговорил себя. Да, кто-то скажет: вот-де подсудимый начнет юлить, запутывать судебное следствие и т. д. Так давайте вообще не будем принимать за доказательства показания подсудимого данные им на следствии. Тогда подсудимых перестанут бить, и им не придется говорить присяжным: «я дал эти показания по причинам, о которых мне не позволено говорить» или говорить об избиении. Было бы правильно исключить показания подсудимого из перечня доказательств, а рассматривать их лишь как личное мнение человека о произошедшем событии, так сказать его версия – версия защиты. Ведь мы не рассматриваем как доказательство по делу обвинительное заключение (хотя и доводим его содержание до сведения присяжных) – так как мы понимаем, что обвинительное заключение это личное мнение следователя. Так и показания подсудимого – это по большому счету тоже его личное мнение. А кто прав в этом расхождении между личными мнениями следователя и подсудимого –это и предстоит выяснить суду,- на это он и суд. И уж тем более от этого не должна зависеть судьба оправдательного вердикта присяжных.

Анализируя в целом поставленные проблемы хотелось бы сделать несколько предложений по изменению действующего законодательства, так сказать – de lege ferenda.

Во-первых, на наш взгляд, необходимо разделить судебное следствие на две самостоятельные стадии. Стадия с участием присяжных должна заканчиваться вынесением вердикта. А судебное следствие без присяжных, оканчивающееся вынесением приговора судьей, станет второй  самостоятельной стадией. И нарушения процессуального закона, допущенные судьей профессионалом (а человеку, пусть и судье, порою тоже свойственно ошибаться) повлекут за собой бесспорную отмену приговора, постановленного таким судьей, но никак не вердикт, принятый принципиально без его участия.

Во-вторых, отменяя указанный приговор, судьи кассационной инстанции должны направлять дело на новое рассмотрение  с момента обсуждения последствий вердикта.

В-третьих, правило, указанное в первых двух пунктах,  применимо к оправдательным и только оправдательным вердиктам и постановленным на их основе приговорам, т. к . по обвинительным вердиктам и обвинительным приговорам нужны дополнительные гарантии, о чем говорилось выше.

В-четвертых, необходимо обеспечить защиту материальных интересов потерпевших за счет фондов организуемых государством, (ведь мы же содержим, суд, МВД и прокуратуру за счет государства и это нормально). В этом  случае потерпевший не будет видеть в любом представленном ему следствием  подсудимом  источник доходов и способ возмещения вреда, а также своего личного врага (как, впрочем, и в адвокате подсудимого, мешающем a priori достижению целей потерпевшего), ибо получив справедливую компенсацию от государства он будет удовлетворен  материально.

В-пятых, следует дополнить УПК РФ нормой, согласно которой показания подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, не имеют юридической силы доказательств (тогда не будет смысла выбивать их такими методами, «о которых подсудимому не позволено говорить»), а  по своему юридическому значению приравнять их к  постановлению о привлечении в качестве обвиняемого или обвинительному заключению.

К сожалению, современная уголовно- правовая система далеко не совершенна и самое главное не обеспечивает как защиту государства от действия недобросовестных лиц,  так и личность от недобросовестных действий государства.  Но если есть возможность и добрая воля исправить ошибки — почему бы этого не сделать?

Адвокат АПМО  Светлана Добровольская

[1] Косвенно законодатель подтвердил это деление, закрепив в статье 346 УПК РФ обязанность председательствующего немедленно отпустить из-под стражи лицо, оправданное вердиктом коллегии присяжных.